красавица девка...
Барин на неё как глянул, так умом и поехал.
Либо, говорит, женюсь, либо из
мрамора изваяю.
Амор, значит, с ним случился.
Чего?
Амор...
Звали-то её Прасковья.
И не амор, и не Прасковья...
Это Жазель.
Француженка.
Я признал её.
По ноге.
Не, это не Жазель!
Жазель была брюнетка, а эта вся белая.
Язык.
Закройте. Откройте.
Закройте. Откройте.
На что жалуемся?
На голову жалуется.
Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит.
А голова?
А голова предмет тёмный и исследованию
не подлежит.
Мудро. Откушать просим, доктор,
чем бог послал.
Откушать можно. Коли доктор сыт,
так и больному легче.
Ипохондрией мается.
Ипохондрия есть жестокое любострастие,
которое содержит дух в непрерывном
печальном положении.
Тут медицина знает разные средства, лучшее
из которых и самое безвредное - беседа.
Слово лечит, разговор мысли отгоняет.
- Хотите беседовать, сударь?
- О чём?
О чём прикажете.
О войне с турками, о превратностях климата
или, к примеру, о графе Калиостро.
- О ком?
- О Калиостро.
Известный чародей и магистр тайных сил.
Нынче в Петербурге шуму много наделал.
Газеты пишут - камни драгоценные растил,
будущность предсказывал.
А ещё говорят, фрейлине Головиной
из медальона вывел образ покойного мужа,
да так, что она его осязала и теперь
вроде как на сносях…
Материализация! Это называется
"материализация чувственных идей".
Я читал об этих таинствах!
Да что ж ты так растревожился, друг мой?!
Тебе ж нельзя вставать!
Ляг сия ж минуту!
Тетушка, дорогая! Ведь я думал о нем,
о Калиостро!
Собирался писать в Лондон, Париж…
А он тут, в России!
Да мало сказать, в России, он в
тридцати верстах отсюда.
Карета сломалась, кузнец в бегах. Так он
сидит в гостинице, клопов кормит…
Клопов?!
Великий человек! Магистр!… И клопов?!
Та они , сударь, не разбирают,
кто магистр, а кто не магистр.
Не разбирают?!
Они-то не разбирают, но в России, слава
богу, ещё остались просвещённые люди!
Не пущу!
Есть люди, которым дорого просвещение!
Нет! Нет!
Алексис! Алексис!
- Вика! Ключи от двери!
- Сейчас, барыня!
Степан, коня!
Не пущу!
Есть люди, которым дорого просвещение!
Жуткий город. Девок нет, в карты
никто не играет.
В трактире украл серебряную ложку, никто
и не заметил. Посчитали, что ее и не было!
Варварская игра, дикое место,
меня тянет на родину.
А где ваша родина?
Не знаю. Я родился на корабле, но куда он
плыл и откуда, никто не помнит.
А где вы родились, Жакоб?
- Я вообще еще не родился.
- Не родились?
- Нет.
- И как вы дальше думаете?
Мне предстоит цепь рождений, в результате
чего я явлюсь миру принцем Уэльским.
Да, правда, это будет не скоро,
через пару сотен лет, в ХХ столетии.
Так мне обещал м-р Калиостро. Потому нынешнее
существование для меня не имеет значения.
А для меня имеет! В будущем я буду котом.
Поэтому мне дорог каждый час.
И я не понимаю, почему мы торчим
в этом убогом городишке!
- Мы ждем Лоренцу.
- Плевать ему на Лоренцу и на нас тоже!
- Ваши мысли далеко, сударыня?
- Я думаю о папеньке…
Это я должен думать о вашем папеньке.
А вы думайте обо мне.
И, по возможности, без неприязни…
- Что вы говорите, какая неприязнь?
- Неужели я вам настолько противен?
- Да что вы, господин Калиостро!
Джузеппе!
Я же просил вас звать меня по имени.
Джузеппе.
Или просто: Джузи. Так меня звала матушка.
И гладила по голове… Вот так.
Ваше сиятельство… я и так в вашей власти…
ни людей не побоялась, ни молвы.
Живу с вами в одной гостинице.
Зачем же вы мучаете меня?
Мне теперь ни смерть не страшна,
ни что другое.
Я не тиран, сударыня.
Мне нужны чувства, а не покорность.
- Сердцу не прикажешь. Так народ говорит.
- Глупости он говорит, ваш народ.
Сердце такой же орган, как и иные…
И подвластен приказу свыше.
Вот оно забилось часто-часто.
А вот реже.
Пожалуйста, совсем остановилось.
Прикажете ему замереть навсегда?
Или пустить?
Христос с вами! Пустите!
Пускай.
- Пустил.
- Опять?
Как видите, сердце подвластно разуму.
Чувства